Мне удалось превратить болезнь в трудный, но опыт
Осенью прошлого года дочере Джамилы Шукуровой 17-летней Алисе поставили диагноз — лимфома Ходжкина. В этом апреле Алису выписали из больницы. Джамиля рассказала о том, что помогало ей во время болезни дочери.
Когда Алиса заболела, мы долго не верили в то, что все очень серьезно. Внутренне я отказывалась предполагать страшное, придумывала причины, объясняющие, почему дочь хуже себя чувствует, почему у нее такие низкие показатели в анализах крови. Сначала я думала, что у нее инфекция. Потом — железодефицитная анемия. А ей становилось все хуже, она уже с трудом двигалась. Когда началось лечение, стало еще тяжелее. Нас всех накрыло. С одной стороны, мы узнали диагноз, значит, болезнь можно было лечить. С другой, начались вопросы, например, почему это с нами произошло. Другие мамы в больнице, которые уже прошли эту часть пути, объяснили, что я задаю неправильный вопрос. Ведь на него нет ответа. Тогда мы стали думать, для чего это с нами произошло.
И только когда и тут не нашли решения, начали жить, принимая происходящее как данность.
Фото: Сергей Валиев
1 из 3В самом начале лечения я подарила Алисе холщовую сумку с цитатой из повести Эрнеста Хемингуэя «Старик и море»: «И даже не смей думать, что ты можешь не выдержать». Мы ходили с этой сумкой на все процедуры. И когда становилось невмоготу, на глаза попадалась эта цитата. Для нас она стала в каком-то смысле напоминалкой. Алиса лечилась в Центре детской гематологии им. Дмитрия Рогачева. Какие гениальные, профессиональные и добрые люди создали этот Центр и работают в нем, низкий им поклон! Здесь все продумано до мелочей. И как же здорово, что в этом Центре есть кафе. Это был настоящий праздник, когда посреди ада химиотерапии можно спуститься в настоящее кафе, где играет музыка, работают замечательные, внимательные бариста, которые могут и пошутить, и настроение поднять. А еще мы с Алисой часто приходили в холл с панорамными окнами. Это рядом с кафе. Ставили стойку с капельницей, садились на диван, смотрели на панораму за окном и вели длинные разговоры.
Или вместе молчали.
Прошлый Новый год — это середина лечения Алисы, очередной курс химиотерапии. Вся больница красиво украшена: елки, светящиеся гирлянды. Это очень поднимало настроение. Мы с Алисой даже сфотографировались возле самой красивой елки в больнице. А потом нас отпустили домой. Мы решили, что, несмотря ни на что, празднику, игрушкам, подаркам, прогулкам и танцевальной вечеринке — быть. И никакой катетер не сможет этому помешать! Друзья нам подарили зеркальный шар. Знаете, такие висят на дискотеках под потолком. Наш шар лежит на полу, но, отражая свет, он как бы разбрызгивает разноцветные блики, создавая волшебное настроение. Мы сделали несколько фотографий. Но, честно сказать, не любим их рассматривать.
Алиса на празднике выглядела очень стильно. Лысая голова, маленькое черное платье.
Джамиля Шукурова,мама Алисы, подопечной фонда
Мы с дочками (у Алисы есть старшая сестра Маргарита) надели свои лучшие платья, папа тоже принарядился.
Я дала девочкам свои туфли на каблуке. И мы отпраздновали Новый год. Вообще мы тогда очень много танцевали! Как никогда раньше! В темные зимние вечера мы включали свой диско-шар, звучала любимая музыка и начинался танец. Думаю, что он помогал нам как-то выразить свои чувства. Алиса на празднике выглядела очень стильно. Лысая голова, маленькое черное платье. Чтобы избавиться от отека, наши чудесные врачи затейпили ей руку, в которой был катетер, разноцветными тейпами (эластичная лента на хлопковой основе, которая используется для реабилитации при травмах — прим. ред.).
По первому образованию я эндокринолог. Но наступил момент, когда я приняла решение уйти из профессии. Часто сравниваю этот поворот в жизни с маневром, который делает огромный океанский лайнер, если собирается изменить курс. Если поторопиться, лайнер завалится на бок. Поэтому разворот нужно делать постепенно, плавно, без резких движений. Я ушла работать в частную компанию, доросла до топ-менеджера, а потом поняла, что мне нужна пауза.
И я ушла в никуда. Коллеги, друзья меня не очень поняли. А семья поддержала. Муж сказал: «Это странно, но пробуй, раз тебе это надо». Я отправилась в путешествие. Самое сильные впечатления я получила от одиночного десятидневного ретрита (духовная практика, в рамках которой человек медитирует, занимается йогой — прим. ред.) на острове Бали. Это было поворотным событием. Я вернулась в Москву с пониманием, чем хочу заниматься. И пошла на профессиональную переподготовку в «Московской психологической лаборатории 12», закончив базовый курс.
Безусловно, моя профессия мне очень помогла. Если бы не знания о внутреннем мире человека, все было бы, наверное, корявее, тяжелее, травматичнее. Благодаря им дикость и ужас ситуации, в которой мы оказались, превратились в трудный, но опыт. Мне кажется, что без такой подготовки, я могла бы опустить руки, провалиться в депрессию. Но что самое важное, мои знания помогли Алисе. Я хорошо понимала, что она чувствует. Ведь буквально в один миг вся ее жизнь — друзья, мечты о будущем, выпускной класс, поступление в вуз — остановилась.
А вместо этого возникла тревога и вопросы. Сколько продлится лечение? Как пережить чудовищные физические страдания? И чем вообще все это закончится?
Новый год нельзя откладывать!
Фото: из семейного архива
1 из 2Между курсами химиотерапии мы жили дома. Один из побочных эффектов терапии — снижение иммунитета. Важно было создать дома безопасную среду. Папе пришлось перейти на удаленную работу. Я оставила практику и сконцентрироваться на Алисе. К нам перестали ходить гости. И мы ни к кому не ходили, чтобы не принести домой инфекцию. Врач посоветовал гулять. И когда у дочери были силы, она надевала маску и мы шли гулять к прудам. Кроме того, у Алисы пропал аппетит, а есть ведь что-то надо. Когда мы поняли, что ей хочется доширака, мы сделали дома запасы. Потом ей захотелось пиццы. А мы оказались к этому не готовы. Быстро заказали, но Алисе было уже не до того. Тогда папа замесил тесто, подготовил ингредиенты, соорудил пиццу и положил ее в морозилку. Как только дочь говорила: «Я бы, пожалуй, съела кусочек пиццы», мы разогревали духовку и через пять минут у Алисы была ее пицца.
Мы поняли важную вещь. Те эмоции и переживания, которые сваливаются на семью из-за болезни ребенка, настолько огромны и сильны, что невозможно в одиночку справиться с ними, переработать их. Для взрослого это непосильный груз, не говоря уж про ребенка. А мы в первое время не понимали, что с этим делать. Ошибка думать, что говорить о чувствах и страхах, значит, проявить слабость. А во время болезни нельзя расслабляться, наоборот, нужно держаться себя в руках. И делать вид, что ничего не происходит.
Сначала была иллюзия, что другому надо показывать свою силу и бодрость. Это было провальным решением. Требуется колоссальный запас сил, чтобы когда плохо и страшно, делать вид, что это не так. А подойти и обнять родного человека просто нет сил. Они потрачены на то, чтобы держать лицо. В какой-то момент мы с мужем и дочками начали называть вещи своими именами, и говорить о том, что нас пугает, чего мы боимся. Мы говорили спонтанно вдвоем, втроем или вчетвером.
Первое время мы не понимали, что с этим делать.
Джамиля Шукурова,мама Алисы, подопечной фондаОшибка думать, что говорить о чувствах и страхах, значит, проявить слабость.
Ошибка думать, что говорить о чувствах и страхах, значит, проявить слабость.У Алисы было много вопросов. «Как я буду дальше с этим жить?» «Смогу ли общаться с другими людьми?» Вообще она у нас очень радостный и звонкий ребенок. Умеет радоваться жизни. Мы ее зовем Звоночек. И вот однажды она спросила: «Как думаешь, я смогу снова стать Звоночком?». В больнице я видела, как дети в тяжелые моменты, садятся на кровать, с головой накрываются одеялом и просят всех уйти. Это случилось и с Алисой. Чтобы поддержать ее, я села рядом и честно сказала: «Я бы такое не выдержала. И я не знаю, как я могу помочь тебе, себе, нам». И по мере этого разговора Алису «выбралась из-под одеяла». Разрыдалась и нам удалось поговорить.
Как-то Алиса сказала, что мечтает о путешествии. Но как? Куда? В самолет нельзя. И я придумала! На два дня сняла апартаменты в Москва-Сити. И мы начали собирать вещи. Алиса сказала: «Если мы едем в путешествие, значит, нам нужен чемодан!».
Мы не стали спорить. Взяли кабинный чемодан, сложили туда все необходимые вещи, загрузились вчетвером в машину и отправились в путь. Мы так разработали маршрут, чтобы проехать по центру Москвы, который Алиса давно не видела. Добрались до Сити, выгрузились. И пошли гулять по этому фантастическому кварталу с небоскребами. Мы много смеялись, фотографировались у панорамных окон с фантастическим видом на Москву. Когда мы вернулись домой, было ощущение, что нас не было неделю!
Рассказы финалистов второго сезона конкурса
Дудко Мария. КлючиТак… Тик… Так…
Голос старых напольных часов из прихожей уже встречал меня, а я никак не мог открыть дверь. Ну где же эти ключи?… Неужели, потерялись? Только этого не хватало, и так день не задался!.. А, нет, вот же…
Часы пробили восемь, когда я ступил на скрипучий паркет прихожей. Как я соскучился по тишине своей квартирки! Хотелось просто развалиться на потёртом диванчике, да так и пролежать до утра… Но вместо этого я поплёлся к компьютеру.
Пока старенький агрегат, доставшийся по наследству от динозавров, включался, я заварил себе кофе. Сегодня понадобится не одна кружка. Статья за ночь, а вдохновения с гулькин нос. Еще и на работе сокращениями грозят. Нельзя затягивать, а то увольнения не избежать. И ещё блог не плохо бы обновить, а то скоро последние подписчики разбегутся. Эх…
Работал я в редакции одного журнальчика, что в нашем районе, да и в городе в общем, был вполне востребован. Редактор — Федот Степанович — всегда только лучшее в печать пускал.
Лучшее. Да. Это значит не меня. Почему-то в последнее время моя писанина совсем не впечатляла. Даже меня самого. Честно, не удивлён. Похоже, я потерял искру, как будто писать нечего было. Смешно как-то: живу в мегаполисе, где каждый день что-то случается, а гляжу как в пустоту. Чужие проблемы переставали волновать, каждый здесь — капля в море. Вот и новости у меня серые, чужие, далёкие и не нужные, в общем то, никому.
О чём я писал? Как я тогда ещё думал, о важном.
О вечном, в какой-то степени. Я заметил, что люди кругом так закрылись, что словно перестали видеть друг друга, не то, что чувствовать и понимать. Каждый в какой-то миг уходит в себя и теряет ключ от двери, в которую вошёл. Запирает сердце. Надевает маску. Безразличную. И молча идёт по серым камням мостовой…
Просто хотелось, чтобы услышали… Думал, стану ключиком к миру по эту сторону маски. Помогу нуждающимся своим словом, научу людей слушать и слышать, мир спасу… Но, кажется, что-то пошло не так. И теперь… Теперь не знаю даже, как себя то спасти. Вот и в ответ получаю плач рвущейся бумаги и знаменитое последние предупреждение из уст Федота Степаныча. Последний шанс. Завтра не приду с сенсацией — всё. Что ж… Похоже, пришла пора забыть на время о своих рассуждениях и погрузиться в мир человеческих интриг. Написать то, что будут читать. То, чего от меня ждут. Нет, не так. Что ждут от статьи в нашем журнале.
О чём шумят нынче каменные джунгли? Что несёт ветер перемен по их заасфальтированным тропам? Самой обсуждаемой темой стала череда странных смертей, впрочем, как это и бывает обычно.
Вот уже долгое время один за другим погибают взятые под стражу преступники. Самые разные: от простых карманщиков до почти убийц, взрослые и совсем ещё подростки четырнадцати лет. Большинству из них ещё даже не вынесли приговор. И диагноз у всех один — отравление. А чем — пока загадка. Это происходило с некоторой периодичностью в разных районах города, но чаще всего именно в нашем отделении полиции. И, по чистой случайности, как раз там работал никто иной, как мой старший брат — офицер Юрий Дискарин.
Как пригодилась бы мне его помощь сейчас… Но нет. С братом мы не ладим. И никогда не ладили. Так повелось… Наверное, мы просто слишком разные. Юрик скрытный, недоверчивый. Он никогда и ничего не рассказывал мне, предпочитал всё делать сам, и я чувствовал, что совсем ему не нужен. Я же, должно быть, слегка завидовал брату. Он успешен, просто гордость семьи, а я хватаюсь за последний шанс остаться на работе.
…Хватаюсь за последний шанс остаться на работе. Хотя… Можно попробовать разузнать о громком деле из первых уст, так сказать.
Подобное, наверняка, заинтересовало бы Федота Степаныча, но придется обратиться за помощью к брату. Ага… И в очередной раз стать неудачником в глазах целого рода. Черта с два! Даже ради работы я не стану просить о помощи этого человека!
Ну, ничего. Я подготовился, собрал материалы, теперь напишу и спасён! Справлюсь сам. Успеть бы до утра…
ТРЯМ!!!
Звук застал меня врасплох. То был сигнал, что кончился завод, от старых часиков в коридоре. Дело поправимое. Я встал, подошёл к часам, открыл крышку и привычным жестом потянулся к ключу. Только вот ключа то как раз и не было. Что за странное дело? В своём доме я ценил порядок, а такие вот казусы просто выбивали из колеи… Что мне теперь, искать этот потерявшийся ключик? Придётся, похоже…
Кинув грустный взгляд на компьютер, я стал припоминать, куда мог сунуть эту старую железку. Вот я уже облазил несколько полок, заглянул в ящики и…
Это что такое? В комоде лежал конверт. И, если ключ от заводящего механизма я готов был увидеть среди носков, с моей то рассеянностью, то вот странного послания уж никак.
Хотя, может я слишком наивен? Ой, что-то не нравится мне это всё…
Конверт, я, естественно, распечатал и сразу узнал почерк Юрика.
«Не уверен, что за мной не следили. Загляни в почту. Я никогда не забывал про твой день рождения!
Ю.»
Что за шутки? Так и знал, что надо было отобрать у него ключи, когда он переехал! Постойте, что-то на обороте…
«KeyHole4u…»
Я ещё раз пробежался глазами по торопливо написанным строчкам. Текст казался лишенным смысла и ни о чём мне не говорил.
Чего это он? Для белены, вроде, не сезон… На всякий случай я сверился с календарём и убедился, что день рождения у меня не сегодня и даже не в ближайшие дни. Вразумительно выглядела лишь просьба проверить почту.
На что только я время трачу? Прежде, чем моя рука успела закрыть текстовый редактор, выплывшее окошко осведомилось, точно ли я хочу это сделать. Вот, даже оно издевается…
На почту мне и правда прилетело одно письмецо. Ну и спрашивается, зачем Юрику это: вторгаться в мой дом со странной запиской и одновременно чирикать в интернете? В конце концов, не проще ли позвонить? Конечно, я бы не прыгал от восторга, когда бы что-то заставило нашу звездочку снизойти до простых смертных, но зачем изобретать велосипед?
Так думал я, попивая уже остывший кофе в ожидании загрузки текста.
Наконец, перед моими глазами замаячили такие строки:
«Здравствуй, Егор.
Знаю, ты будешь удивлён моему письму, но я не стал бы тебя беспокоить, не будь всё действительно серьёзно. Я хотел позвонить, но на моём новом телефоне не оказалось твоего номера. Мой же номер остался неизменным, если тебя это интересует…
Перехожу к делу. Нам надо поговорить. Но разговор должен пройти с глазу на глаз. Приезжай сегодня в девять на перекрёсток Псковской и Мясной, там, во дворе дома 26, я буду тебя ждать.
Речь пойдёт о серии смертей заключённых. Поправка, о серии убийств… Я подумал, это может тебя заинтересовать, объясню всё при встрече, если, конечно, ты явишься…
Егор, брат, я знаю, мы потеряли связь, и в том я вижу и свою вину. Но прошу тебя один единственный раз мне поверить. Ты — мой последний ключ к надежде. Я рассчитываю, что ты прочтёшь это письмо и придёшь.
Твой брат Юрий Дискарин»
Мда…
Всё чудесатее и чудесатее, как говорила героиня одной известной сказки…
Я перечитал сообщение несколько раз, чтобы убедиться, что действительно перестал что-либо понимать.
Кроме, пожалуй, того, что во всём этом деле кроется какая-то тайна, а Юрка для меня сейчас — ключ ко всем ответам. К тому же, раз уж он сам вызывает меня на разговор, то я не премину случаем взять интервью у ведущего следствие… Если это, конечно, не дурацкая попытка пошутить… Но вряд ли он стал бы писать мне ради забавы.
И что, теперь снова под дождь, да?.. Только ведь домой пришел! Ладно, быстренько разберусь, и ещё часиков шесть на статью у меня будет… Я бросил взгляд на часы, запоздало вспомнив, что это бессмысленно. На телефон приходит очередное рекламное сообщение, услужливо подсказывая, что нужно выходить, если хочу успеть на встречу. Погасив только-только проснувшийся монитор и резко схватив еще не просохший после дневной прогулки плащ, я выскочил в подъезд.
Только у машины я самую малость помедлил. А не слишком ли легко я в это вписываюсь? Ещё пару минут назад я был уверен, что ради брата не пошевелю и бровью, а ради самого себя не стану связываться с ним. Что сделало со мной это сообщение?
Оно наполнило меня чувством собственной важности.
Наконец от меня что-то зависело, от одного меня! Вероятно, мной двигало желание доказать, что я чего-то стою… Только вот признавать такие мотивы не хотелось. От этого в голове засела непонятная досада, но её я упорно объяснял только потраченным временем, отнятым у написания статьи.
Остановившись в условленном месте, я посмотрел на часы. Еще целых пять минут… Можно было позднее выйти, хотя… как будто это мне бы что-то дало. Кругом никого похожего на Юрия.
На улице царил неприятный, мерзкий туман. Я прятался от него в машине.
Солнце давно село за тучами, и город зажёг свои огни. Фонари, не звёзды. Я иногда думал о том, как не хватало этому шумному миру звёзд. Каждая из них уникальна, хоть их и миллиарды в темноте неба. Так и с людьми, разве нет? Но мы почти нарочно забываем о том, потому прячемся от осуждающих горящих взглядов из глубины необъятного.
И только сейчас мелькнула в голове мысль: как часто я сам думаю о других? Казалось бы, постоянно…
От философских размышлений я отвлёкся, чтобы глянуть на время.
Пять минут. В поле зрения никого даже человекообразного, двор пустовал.
Десять… Проверяю телефон, почту. Ни строчки об опоздании.
Двадцать! Не, ну это уже не серьёзно! Не стоило мне приезжать… Нервно набираю номер, готовлю уничтожительную речь. В ответ доносятся лишь долгие гудки. Ладно… Подождем… Мало ли что. У него тоже работа… Попытка успокоиться, кажется, работает, пока не вспоминаю об этой треклятой вообще не начатой статье! Где этого дурня черти носят?!
«Жду еще пятнадцать минут и уезжаю» — злобно набираю сообщение и яростно нажимаю «Отправить».
Время уходит, а сообщение даже не прочитано! Двадцать пять минут… тридцать… Все еще тишина. Дольше ждать нет смысла.
Для очистки совести снова звоню. Из трубки доносится мелодичный женский голос:
— Аппарат вызываемого абонента выключен или находится вне зоны действия сети… — произносит дама, неспешно повторяя фразу на английском.
— Чтоб тебя!.. — раздражённо шипя, бросаю телефон на соседнее сиденье.
— Так… Ладно… Я предупреждал, я ждал… ждал дольше, чем обещал. Теперь с чистой совестью можно и домой.
Глядя на дорогу, я с удивлением обнаружил, что не столько злюсь, сколько нервничаю. Это бесило еще сильнее…
***
Времени на работу оставалось все меньше, а я продолжал мерить шагами квартиру. Обычно такой спокойный скрип половиц сейчас всеми силами измывался над моим бедным слухом. Отнюдь не статья занимала мои мысли, несмотря на то что мне не простят, если запорю такой материал…
Медленно текли минуты. Я их ощущал даже без привычного тиканья часов. Ладно. Буду откровенен с собой, ибо сил моих больше нет, а потом за работу! Всё это странно! Что именно? То, что я не смог дозвониться. Юра телефон не выключает и старательно следит за его зарядом, он всегда должен быть на связи, не мне ли, как брату, об этом знать. Ещё и эта строчка из той записки, не случайно же она самая первая…
Так… без паники. Какого лешего этот болван вообще так по-хозяйски обосновался в моей голове?! Всякое бывает.
Всё! Статья. Только статья.
Усилием воли мне удалось сесть перед монитором и даже написать пару строк, прежде чем вновь погрузился в раздумья. И всё-таки… что могло случиться?..
***
Дни мчались как часы, но не мои. Ключ я так и не нашел, да и не пытался, по правде с того вечера. Они так и застыли, показывая половину девятого, будто тот день еще не прошел. На работу я на следующее утро так и не вышел. Сам не верю… как я мог поставить на алтарь все ради человека, которому смертельно завидовал, об исчезновении которого мечтал… того, кого знал всю жизнь и с кем всё же был связан незримо?!..
А квартира! Ох… видел бы прежний я, во что превратился мой храм уюта… впрочем, он бы сразу застрелился, оставив после себя лишь мрачную эстетику разбитого творца… Все столы были заставлены грязными кружками и упаковками от фастфуда. Весь пол в следах обуви. Тут и там лежали педантично составленные мной списки тех, с кем мог общаться мой брат, куда он мог пойти, кто мог желать ему зла.
..
Только всё это было уже не важно…
« — Егор Дискарин? — послышался из моего телефона этим утром спокойный мужской голос.
— Да. — нервно ответил я.
— Вас из полиции беспокоят, — моё сердце грозило сломать грудную клетку. Должно быть, от стресса и недосыпа… А в голове тем временем: «Хоть бы нашли…».
— Ваш брат найден сегодня в полдень, — небольшая пауза, будто для осознания сказанного, — Он мёртв. Обстоятельства смерти выясняются. — так же спокойно, как ни в чем не бывало продолжает человек на другом конце провода. — Приносим свои соболезнования. Сегодня вам следует явиться в отделение…»
Дальше шли инструкции и редкие вопросы, на которые я отвечал что-то вроде «да», «нет» и «понятно». Бойся своих желаний. Нашли…
Следующие полдня я провёл в том самом отделении. Какие-то бумаги, какие-то формальности, похороны… И разговор.
Из той беседы я узнал нечто, что меня поразило. Юру подозревали.
Говорили, мол, это он убивал заключённых, подсовывая им яд в еду или что-то вроде того. Доказательств было не много, поэтому его только планировали арестовать, но теперь основная версия смерти моего брата — самоубийство во время попытки побега от правосудия. Какая ересь… Но в тот миг я не мог ничего возразить. Ровно как и поверить хоть единому слову.
И вот теперь я вновь вернулся в своё жилище. Опустошённый, с одной лишь мыслью в голове: «его больше нет»…
Что есть слова? Набор букв, набор звуков, ничего более… Но некоторые становятся ключами. Этот ключ с тремя тяжелыми зубцами откроет одну из самых страшных дверей: дверь отчаяния и боли. Может стоило сформулировать как-то мягче? А как? Что это изменило бы? Ключ один, как его не приукрась, и дверь одна, а ты стоишь на пороге. Назад нельзя. И замок поддался. Началось…
Отрешенно окидываю взглядом квартиру, медленно впадая в ярость.
— Черт! — вырывается из груди. Как давно я не произносил это слово, — Черт! — повторяю громче, резко всплеснув руками.
Вся моя армия кружек летит вниз под звон стекла. Сверху их накрывает одеяло исчирканных листов.
— Балбес! Паршивец! Урод! — кричу, себя не помня.
— Посмотри… Взгляни, что ты натворил, мерзавец! Из-за тебя я лишился всего! Вдохновения! Работы! Мечты! Как мне теперь счета оплачивать прикажешь?! Я столько времени на тебя угробил, черт возьми, даже ключ от часов… — молчание резало слух, так что я продолжал кидать пустые фразы, пытаясь выплеснуть всё то, что скопилось внутри меня. Голос срывался, рычал и хрипел, переходил в истерический смех, а я даже не понимал, почему так зол… На себя?
Да… Я завидовал брату по-чёрному! Гордость семьи, большое будущее, офисный авторитет, высокие цели, работа мечты — всё, что хотел слышать о себе, я слышал в адрес Юраши! Я же оставался его младшим братом, всегда вторым, всегда недооценённым. Аксиомой было, что всё даётся ему легко. Но почему-то не приходило в голову, что мы вообще-то братья. Условия у нас были одни и те же. И я как будто слеп, не видел, через что приходилось проходить ему.
И что же я сделал, когда надоело быть тенью? Именно. Воздвиг ту самую стену, стену равнодушия. Мне стало плевать. А в океане стало одной каплей больше. Не Юра закрылся от меня, а я от него. И к чему это привело? «Его больше нет», а я даже не могу с уверенностью сказать, что я не брат убийцы! А всё потому, что не знаю! Не знаю, чем жил он все эти годы, не знаю, что творилось в его душе, не знаю, звал ли он меня, чтоб пресечь слухи на корню, или же покаяться в содеянном последнему хоть каплю родному ему существу, пусть и такому мерзкому, как я… И не узнаю, видимо, уже никогда, мой ключ к этой тайне навсегда потерян… Какой же я болван… Чего стоят теперь все мои рассуждения о чувствах, о словах, о звёздах, да всё о тех же ключах! Как мог бы я изменить мир, когда сам в себе не умел отыскать тех пороков, в которых упрекал человечество?! Вот, почему мои статьи не читались. Меняя мир, начни с себя, а ни то всё — пустые слова. Серые, чужие, далёкие и не нужные, в общем то, никому… Такие слова не станут ключами… Ключи… Я раз за разом к ним возвращаюсь.
О, этот мир и правда на них помешался! У нас есть ключи от всего, они даже там, где мы и не думаем их найти, ведь они так глубоко вошли в нашу жизнь, что всё теперь держится на них одних, а мы и не замечаем. Да и жизнь сама по себе как постоянный взлом замков! Но важно даже не это. Важно то, что нет ключа, ведущего Оттуда. Именно это придаёт значение всем остальным ключам. Сколько бы ни пытался, я не заведу снова ход времени Юрика, как в старых часах. Но кто знает, от каких дверей, я бы его увёл, если б только был рядом… Жаль, я понял это слишком поздно…
— Никогда больше не сяду писать… — говорил я себе почти в бреду, едва узнавая собственный охрипший голос. После этого я провалился в сон и уже ни о чём не думал.
***
Весь следующий день я провёл почти не вставая. Только к вечеру я кое-как попытался устранить последствия моего вчерашнего помешательства… Но попытка была пресечена на корню, как только на глаза мне попалась та самая записка, что я нашёл среди носков… Удивительно, но всё то время, пока был занят поисками брата, я о ней почти не вспоминал, как о вещи совершенно не несущей в себе смысла.
Но зато с ней было связано столько вопросов! Я перечитал её. Как и ожидалось, ничего нового не появилось… И всё-так… Зачем она была нужна?
Я погрузился в воспоминания о том дне, когда потерял ключ от столь молчаливых в последнюю неделю часиков… Похоже, с того времени я и не включал компьютер… Как он там, мой старичок?
Наследие предков ожидаемо разворчалось и разгуделось на моё длительное отсутствие, но в конце концов смилостивилось и открыло мне страничку моей электронной почты. Письмо Юрика никуда не исчезло. Его я перечитывать не стал. Одно дело записка с неясным текстом, а другое приглашение на встречу, которой не суждено было состояться…
«Загляни в почту…» — эхом раздалось в моих ушах. От внезапной догадки я аж подпрыгнул. Что, если… Этот странный текст на обороте — ничто иное, как логин?..
Какая ерунда… Я снова гонюсь незнамо за чем… Глупое предположение! Но мои руки уже не остановить…
Торопливо выйдя из аккаунта, я вбил символы в соответствующее окошко.
Но нужен пароль… Пароль…Ещё одна глупая мысль… «Я никогда не забывал про твой день рождения!». Ввожу.
На мониторе переменилась всего одна цифра, но я ей не поверил. Не могла эта вечность длиться какую-то жалкую минуту.
— Получилось… — произнёс я, в исступлении глядя в этот светящийся ящик. Другой аккаунт. И только одно письмо.
Вся квартира погрузилась в абсолютное молчание, пока я читал написанное здесь.
«Егор, я знал, что ты разгадаешь моё послание! Выручай, брат! Ты нужен мне, нужен всем нам!
Вот уже несколько месяцев я занят делом о смерти нескольких взятых под стражу преступников. Это не просто смерти, Егор, это убийства. Я уверен, что подобрался очень близко к разгадке. У меня двое главных подозреваемых. Но есть проблема. Оба они — мои коллеги по работе. И я не знаю, действовал ли кто-то из них в одиночку или же сообща. Другими словами, не знаю, кому из полиции могу доверять касаемо этого дела.
И ещё, я замечаю, что за мной наблюдают.
Видимо, злоумышленник чувствует, что я подобрался слишком близко, и вскоре попытается меня устранить. Что ж, это я использую, чтобы точно указать на преступника. Как? О нашей грядущей встрече я рассказал одному. Если я угадал, и он не преступник, то тебе не придётся это читать, я всё расскажу тебе сам. Но, если же я ошибся, и ты всё-таки это читаешь, то, скорее всего, я уже мёртв…
Брат, теперь только тебе под силу раскрыть это дело. И только тебе я могу доверить его. К этому письму я прикреплю документы, в которых собраны мои доказательства, там ты найдёшь подробности плана, все имена, все улики. Опубликуй их в своём журнале, пусть все узнают, и тогда злодеям уже будет некуда деться! Я надеюсь на тебя. Знаю, ты не подведёшь…»
Отчего-то сердце пропустило удар. Брат… Я не подведу!
***
Никогда не говори никогда. Следующие несколько дней я не выпускал из рук клавиатуру. Знаю, обещал ведь себе, за писанину ни-ни, но последний-распоследний разочек! Ради Юрика! Это будет моя самая лучшая статья…
И она правда стала лучшей.
С чего я взял? Просто моего блога не хватило бы для столь важной миссии. Вот и пришлось навестить Федота Степановича. Я едва ли не на коленях просил его прочесть мою работу. Но он всё же прочёл. Прочёл и поместил на первой странице!
Ещё через несколько дней мне снова пришлось прийти в наш отдел полиции. Там, конечно, снова формальности, благодарности, извинения… Но не они меня интересовали. Его арестовали. Я хотел поговорить с ним. С убийцей. Хотел посмотреть ему в глаза. За помощь в раскрытии дела мне даже позволили это.
Меня провели в специальную комнату. Он сидел напротив меня и морозил своим холодным взглядом. Но в глазах не было ничего… Он был… Пуст. Однако заговорил первый.
— Потому что видел, как умирали души, — ответил он на мой вопрос до того, как я успел его задать, — Каждый преступник, которого приводили сюда, не от хорошей жизни ступал на этот путь. Мир обошёлся с ними жестоко. Дико, но для кого-то преступления — всё ещё способ выжить. Не для всех… Но я и говорил не со всеми.
Знаешь, всё почему? Потому что их не слышат, понимаешь? И когда я беседовал с ними в этой самой комнате, им просто хотелось, чтобы их услышали… А я их слушал, наблюдая, как гаснут глаза напротив, и как безнадёжность проникает в самое сердце. Приговор им не вынесли ещё, но они уже не верили, что что-то можно изменить. Изгои человечества. Им оставалось только прятаться в себе и ждать конца. Тогда я давал им ключик к свободе. Ампулу с ядом, как конец всех мучений. Вы не поймёте, должно быть…
— А сейчас, оказавшись на их месте, ты хотел бы того же? — спросил я тихо. Мой собеседник молчал. А я продолжил, — Знаешь, почему? Потому что Оттуда ключика нет. А пока ты жив, всё ещё можно исправить…
Мы говорили с ним ещё не долго, а потом я вышел на улицу. Уже сгущались сумерки и загорались фонари. Ливень бросал осколки звёзд прямо мне под ноги, и они вспыхивали на миг земным человеческим светом, разбиваясь о мокрый асфальт. Я молча шёл по серым камням мостовой, скинув, наконец, безразличную маску.
Капли дождя на моих щеках от чего-то становились солёными. Перед глазами стоял образ Его. Равнодушия. Таким, каким я видел его однажды на Болотной площади — не видящим, не слышащим, неприступным. Источником людских пороков. Мне хотелось от него бежать, и я даже побежал, словно это могло бы помочь. Боже! Кто бы знал, что открывать сердце миру так больно! В мыслях всё ещё звучал диалог с убийцей, а в душе эхом доносился голос брата. Но, если уж прятался от всего этого за стеной безразличия, то только пройдя через эту боль можно вернуться обратно, вновь познать истину. Обиды, убийства, войны… Сколько жизней ещё прольётся, прежде чем каждый из нас победит в себе это зло? Сердца людей закрыты, и ключ потерян. Но что могу поделать я?..
Я думал об этом уже в подъезде, не спеша поднимаясь по лестнице. Быть может… Нет, но я же обещал себе… И всё-таки…
Ключи. Я мог бы превращать слова в ключи. Я мог бы снова писать. Открывать сердца людей и помогать справляться с болью. Нет, в редакцию я больше не вернусь.
Никаких статей. Я напишу книгу. Нельзя мне сейчас замолкать. «Решено!» — подумал я, открывая дверь. Но сначала…
Медленно-медленно поднял я с пола ключик. Отворил стеклянную дверцу. Вставил в скважину. И повернул. Голос старых напольных часов в прихожей снова меня встречал. Говорил же, поправимо…
Тик… Так… Тик…
Alice in Wonderland Quotes: Witticisms and Wisdom Из классического диснеевского мультфильма
Оглянитесь назад на лучшие жемчужины анимационного фильма.
Автор: Adam Lujan Обновлено 30 августа 2022 г., 07:42 по восточному поясному времени
Пропустить слайды галереи1 из 17 «Алиса в стране чудес»
Предоставлено: The Walt Disney Company
Алиса: «Но как можно обратить внимание на книгу, в которой нет картинок?»
Реклама
Реклама
2 из 17
Лучшее из
Алиса в стране чудесЛучшее из «Алисы в стране чудес»
Фото: The Walt Disney Company
Алиса: «Если бы у меня был свой собственный мир, все было бы чепухой.
Ничто не было бы тем, чем оно является, потому что все было бы тем, чем оно не является. И, наоборот, то, что есть, не было бы, а то, чем не было бы, было бы. Понимаешь?»
3 из 17
Лучшее из
Алиса в Стране ЧудесЛучшее из ‘Алисы в Стране Чудес’
Кредит: The Walt Disney Company
Белый Кролик: м поздно!»
Реклама
4 из 17
Лучшее из
Алиса в стране чудесЛучшее из «Алисы в стране чудес»
Кредит: The Walt Disney Company
90 019 Алиса: «Все страньше и страньше!»
Реклама
5 из 17
Лучшее из
Алиса в стране чудесЛучшее из «Алисы в стране чудес»
Кредит: The Walt Disney Company
900 83 Алиса: «Я должна пройти!»
Дверная ручка: «Извините, вы слишком велики. Просто непроходимы.»
Алиса: «Вы имеете в виду невозможное.»
Дверная ручка: «Нет, непроходимо.
Нет ничего невозможного.»
6 из 17
Лучшее из
Алиса в стране чудесЛучшее из «Алисы в стране чудес»
Кредит: The Walt Disney Company или позже».
Реклама
Реклама
7 из 17
Лучшее из
Алиса в стране чудесЛучшее из «Алисы в стране чудес»
Фото: The Walt Disney Company
Труляля: «Если вы думаете, что мы восковые фигуры, вы должны заплатить, знаете ли.»
Траляля: «Наоборот, если вы думаете, что мы живы, вы должны поговорить с нами.»
Оба: «Это логика!»
Реклама
Реклама
8 из 17
Лучшее из
Алиса в стране чудесЛучшее из «Алисы в стране чудес»
Фото: The Walt Disney Company
Морж: «Пришло время поговорить о другом — о туфлях, и о кораблях, и о сургуче, и о капусте, и о королях. И почему море кипит, и есть ли у свиней крылья.
Реклама
9 из 17
Лучшее из
Алиса в стране чудесЛучшее из «Алисы в стране чудес»
Кредит: The Walt Disney Company
90 019 Caterpillar: «Кто RU ?»
Алиса: «Почему, я даже не знаю, сэр. Видите ли, я столько раз менялась с сегодняшнего утра.»
Caterpillar: «Я не C . Объясните сами.»
Алиса: «Боюсь, я не могу объясниться, сэр, потому что я не в себе, знаете ли.»
Caterpillar: «Не знаю».
Алиса: «Ну, я не могу выразиться яснее, сэр, потому что мне это непонятно.»
Гусеница: « U? Кто R U ?»
Реклама
Реклама
10 из 17
Лучшее из
Алиса в стране чудесЛучшее из «Алисы в стране чудес»
Компания
Алиса: «Я просто хотела спросить, куда мне идти.
»
Чеширский кот: «Ну, это зависит от того, куда вы хотите попасть.»
Алиса: «О, это действительно не имеет значения, пока я…»
Чеширский Кот: «Тогда неважно, куда идти.» 11 из 17 003
Предоставлено: The Walt Disney Company
Элис: «Мне очень жаль, что я прервала вечеринку по случаю вашего дня рождения».
Мартовский Заяц: «День рождения? Мое дорогое дитя, это не день рождения!»
Безумный Шляпник: «Это вечеринка в честь дня рождения .»
Реклама
Реклама
12 из 17
Лучшее из
Алиса в стране чудесЛучшее из «Алисы в стране чудес»
Компания
Безумный Шляпник: «Хотите еще немного чая?»
Алиса: «Ну, я еще ничего не ела. Так что я не могу взять больше.»
Мартовский Заяц: «Ах, ты имеешь в виду, что не можешь взять меньше.
»
Безумный Шляпник: «Да. Всегда можно взять больше, чем ничего.»
Реклама
Реклама
13 из 17
Лучшее из
Алиса в стране чудесЛучшее из «Алисы в стране чудес» Компания
Мартовский Заяц: «Видишь, какие неприятности ты затеял?»
Алиса: «Право, я и не думала…»
Мартовский Заяц: «Но в том-то и дело. Если ты не думаешь, ты не должен говорить.» 14 из 17 003
Предоставлено: The Walt Disney Company
Мартовский Заяц: «У меня есть отличная идея! Давайте сменим тему».
Безумный Шляпник: «Почему ворон похож на письменный стол?»
Алиса: «Загадки? Дай-ка посмотреть. Почему ворон похож на письменный стол?»
Безумный Шляпник: «Прошу прощения?»
Алиса: «Почему ворон похож на письменный стол?»
Безумный Шляпник: «Что?!»
Мартовский Заяц: «Осторожно, она совершенно в бреду в бешенстве.
»
Реклама
Реклама
15 из 17
Лучшее из
Алиса в стране чудесЛучшее из «Алисы в стране чудес»
Предоставлено: The Walt Disney Company
Алиса: «Я даю себе очень хорошие советы, но очень редко им следую».
Реклама
Реклама
16 из 17
Лучшее из
Алиса в стране чудесЛучшее из «Алисы в стране чудес»
Компания
Королева Червей: «Кто-то за это голову снесет!»
Реклама
Реклама
Реклама
17 из 17
Лучшее из
Алиса в стране чудесЛучшее из «Алисы в стране чудес»
900 02 Кредит: The Walt Disney CompanyСестра Алисы: «Элис, о чем ты говоришь?»
Алиса: «Ой, извини. Но, видишь ли, гусеница сказала…»
Сестра Алисы: «Гусеница? О, ради бога.
Реклама
Реклама
Галерея повторовПоделиться галереей
Впереди
Поделиться галереей
Элис Мертон — журнал ANCHR
Поддержу вас лучшими новинками музыка
08 июля 2022 г.
/ Рэйчел Зызда
Фото Дэнни Юнгслунда
Певица и автор песен Элис Мертон только что выпустила свой второй альбом СТОРОНЫ в прошлом месяце в качестве продолжения ее дебютного альбома 2019 года под названием Mint. Скорее всего, вы слышали хит Мертон «No Roots», который был включен в ее дебютный альбом, а также выпущен как ее первый сингл. С момента выпуска «No Roots» Мертон собрал более 1 миллиарда прослушиваний, выступал на международных фестивалях, таких как Coachella и Hurricane, и гастролировал с такими группами, как Young the Giant, Vance Joy и Bastille — и это лишь некоторые из них.
S.I.D.E.S обладает тем же сильным вокалом и сложным диапазоном, который мы слышали от Элис Мертон в прошлом, но она расширила и довела свое мастерство до нового уровня с новым материалом. В таких треках, как «Same Team» и «Vertigo», слушатели видят, как Мертон сочетает в себе подлинно прозрачные тексты о тяжелых временах, которые она пережила за последние пару лет, с яркими образами.
Когда Элис Мертон и я связались через Zoom через неделю после даты выпуска S.I.D.E.S. , прошло всего несколько часов после объявления о том, что Роу В. Уэйд был отменен Верховным судом. Во время нашего обсуждения мы говорили о том, как сбалансировать здоровые отвлекающие факторы с бесконечным циклом плохих новостей, ее кочевой образ жизни, художественное вдохновение и многое другое. Настройтесь на полный разговор ниже.
Журнал ANCHR:
Когда вы начали заниматься музыкой или просто стали фанатом, что вам запомнилось? Элис Мертон: Либо я буду сидеть за гаммой для обучения игре на фортепиано, когда мне было около 5 лет, либо это будут автомобильные поездки с семьей. Мой папа всегда включал The Alan Parsons Project, наверное, это был первый вид музыки, с которым я познакомился.
Круто, я люблю хорошие воспоминания о поездках! Что ж, переходя к сегодняшнему дню, я действительно видел, как вы выступали в туре с Bastille в прошлом месяце. Я из Чикаго, но я был в Сиэтле по работе и ходил на концерты в Портленде и Сиэтле. Это будет безумие, но я работал с твоим товарищем по группе Реги в Чикаго, в Линкольн-Холле. Я не знал, что он был в вашей группе до концерта! Я помню, как он уезжал, но никогда не поддерживал с ним связь, и когда вы представили его на сцене, все щелкнуло.
Это так смешно! Так вы, ребята, работали вместе в Линкольн Холле?
Да, это такой маленький мир! Я подошел к нему позже, чтобы убедиться, что это был он, и теперь мы воссоединились.
Это так забавно, обожаю такие истории!
Извините, что так резко.
Нет, это очень мило! Я должен буду сказать ему это позже.
Передай ему привет! Но вернемся к первоначальному вопросу: я хотел спросить, что было самым ярким или вашим любимым моментом в этом туре с Bastille, или на фестивале, в котором вы сейчас участвуете?
Пока мы гастролировали с Bastille, было так весело! Я думаю, что одним из самых ярких моментов в этом туре было то, что они удивили нас на сцене. Они вышли на последней песне «No Roots», джемовали с нами и танцевали с нами. Я не знала, что так будет! Bastille Boys выступили перед нашим сетом, а затем мы танцевали с ними под их последнюю песню, так что для меня это стало прекрасным событием, потому что для нас это был конец тура, и это было приятно.
Я люблю это! Скрытая атака Бастилии.
Да! Они все такие милые, все такие славные парни.
Я также помню, что во время того тура перед тем, как вы сыграли «Vertigo», вы упомянули, что песня была о чувстве, которое вы испытываете, выходя на сцену… о тревоге и страхе перед сценой.
Итак, кроме того, что вы написали об этом песню и пошли на терапию, можете ли вы дать какой-нибудь совет тем, кто борется с социофобией?
У меня тоже социофобия, и это тоже одна из причин, по которой я написал «Головокружение». Не только боязнь сцены, но и пребывание в местах с большим количеством людей, в клубах… Я чувствовал, что просто не могу наслаждаться вещами, которыми наслаждался бы каждый «нормальный» человек или в моей голове «нормальный человек». Я думаю, что мне действительно помогло найти людей, которые были такими же, как я, и мне не нужно было думать: «О, я должен пойти в бар или клуб и заняться всеми этими делами», когда это, очевидно, не то, что иногда доставляет мне удовольствие. Меня это действительно заводит, и я всегда боролась с этим, вместо того, чтобы сказать: «О, все в порядке, Элис, тебе не нужно делать все это, потому что все разные и всем нравятся разные вещи». Я продолжал думать, что я должен измениться, я должен научиться лучше работать в ситуации с большим количеством людей.
Ага, и вы обнаружили, что, говоря об этом, вы нашли единомышленников, и это открыло вам эту дверь?
Это действительно открыло дверь в этом отношении! Меня высмеивали разные друзья, например: «Почему ты всегда остаешься дома?» Мне уже все равно… Я люблю печь, люблю писать песни, люблю смотреть фильмы и сериалы.
Верно, разве это не было единственным плюсом пандемии?
Да! Для некоторых людей это было худшим событием в жизни, потому что это было похоже на «о, я не могу выйти на улицу!» а для меня как бы ничего не меняется. Это было приятно, потому что я больше не чувствую этого беспокойства, что все ждут, что я буду где-то.
Да, это как бы избавило вас от FOMO, потому что вы были бы дома и знали, что ничего не упускаете, потому что мы все были дома.
Точно!
Если говорить о «Vertigo», то он есть в альбоме S.I.D.E.S. , совершенно новый… ему всего неделя. Это еще новорожденный.
Это действительно новорожденный! Я все еще приспосабливаюсь к тому, что его нет. Это потрясающе, когда его нет, но также немного пугает то, что все его слышат, и это вне моего контроля. Как будто я больше не имею никакого влияния на то, что происходит с этим альбомом.
Ага, я собирался спросить, каково это, вытащить его! Это захватывающе/страшно, верно?
Да, захватывающе и пугающе одновременно.
Во время пандемии было сложно что-то записать. Я был очень осторожен, я действительно не собирался в студию.
Мне удалось найти нескольких продюсеров, с которыми мы могли бы провести тесты заранее, но это все еще была своего рода стрессовая ситуация, потому что я никогда не чувствовал себя на 100% комфортно, находясь в студии, и меня не выпускали за пределы Германии. Так что я записал одну песню в США, когда в прошлом году ситуация немного раскрылась. Помимо этого, это было в основном в Великобритании и Германии, которые были двумя моими базами. Также было сложно ориентироваться, потому что оба места постоянно блокировались, поэтому вы не могли летать между определенными временными рамками. Это был сложный альбом с точки зрения логистики, но в то же время я действительно чувствовал, что этот альбом помог мне пережить пандемию и заставил меня почувствовать, что у меня есть цель, и я что-то делаю. Он помог мне переварить все, что произошло, так что я действительно чувствую, что этот альбом в каком-то смысле спас меня.
Да, звучит как очень необходимое отвлечение от всего происходящего.
Итак, в прошлом году я был в отпуске. Я отправился на остров под названием Тенерифе, и я думаю, что это вдохновило меня на многие тексты, особенно в первом куплете, такие как розовые небеса, канатные дороги… У меня было много друзей, выходящих замуж, поэтому я представлял себе букеты цветов, и я просто представлял человека, с которым я действительно хотел дружить в то время, и иметь какую-то связь с которым, но не мог в то время. Так что я просто представил, как увидел их и как они были счастливы, и как счастлив был я. Я представил себе мир за пределами этого мира, где ты знаешь, что попадешь туда. Как будто вы знаете, что в какой-то момент своей жизни вы будете чувствовать себя хорошо, и это не всегда будет похоже на большую темную дыру.
Я должен признать, что большую часть пандемии я действительно чувствовал себя совершенно потерянным, и мне больше не хотелось вставать по утрам. Не просто на два дня, а на месяц или два месяца. Я просто чувствовал, что не хочу существовать. Но в июне прошлого года я почувствовал, что дела пошли лучше, и я начал видеть свет. Я начал понимать, что хорошо, не всегда очевидно перейти на другую сторону… Мы думаем, что так будет всегда, но это было отличным напоминанием себе, что всегда будет другая сторона и что это всего лишь вопрос времени, когда ты туда доберешься.
Да, иногда дорога длиннее, но всегда есть другая сторона дороги. Чувствуете ли вы, что со всеми фестивалями и турами, в которых вы участвуете, с музыкой в качестве вашей карьеры, вы как бы находитесь по другую сторону худшего из пандемии?
Думаю, в определенные дни, обязательно. Я думаю, сегодня такой день, когда я чувствую, что меня тянет обратно в эту печальную реальность, в которой мы живем, читая новости…
Да, Роу В.
Уэйд сегодня опрокинут… Какой ужасный день для звонков и интервью.
Да, у вас есть несколько дней в конце тура, когда вы такие потрясающие! Это здорово, все прекрасно. Потом ты просыпаешься несколько дней и думаешь, что это за реальность, в которой я живу? Действительно ли музыка помогает людям? Я думаю, что сегодня один из таких дней, и я тоже не очень хорошо это скрываю. Я ношу все свои эмоции на рукаве. Я думаю, что сегодня просто похоже на один из тех дней, когда вы думали, что сбегаете, но потом понимаете, что еще не совсем вышли из этого.
Я думаю, что музыка, и особенно концерты, могут быть таким спасением. Чувствуете ли вы огромное давление как исполнитель? Кажется, что каждый день в новостях появляется что-то еще разрушительное, так как же уравновесить это с тем, чтобы быть светлой стороной в темных временах, но при этом признавать, что происходят ужасные вещи?
Иногда мне, как исполнителю, очень трудно ожидать полутора часов, которые нужны, чтобы заставить людей чувствовать себя потрясающе, поэтому вам нужно чувствовать себя потрясающе.
В день, когда вы просто плохо себя чувствуете, это может быть очень тяжело. Я очень уважаю людей, которым приходится выходить на сцену каждый божий день. На данный момент у нас были выходные, поэтому у нас еще не было ни полноценного европейского тура, ни полноценного тура по Америке. Мы были в туре с Bastille в течение двух недель, и это было здорово, но у меня все еще есть дни между ними, когда я могу немного погрустить и быть эмоциональным, а затем снова взять себя в руки и сказать: «Давай сделаем это!» Я чувствую, что мы все проходим через эти эмоциональные американские горки в данный момент, как то, что вы говорили обо всем, что происходит в новостях. У вас будут дни, когда вы будете думать: «О, я слушаю хорошую песню, а солнце светит. Все отлично! Я просто буду игнорировать все». Затем у вас бывают дни, когда это просто прямо перед вашим лицом, и оно там. Мир в огне, и он здесь, он присутствует… и у меня, честно говоря, нет решения, чтобы ориентироваться в нем. Хотел бы я это сделать.
Я думаю, что это просто день за днем, а также понимание того, что нормально чувствовать себя подавленным, но также нормально чувствовать себя хорошо и не чувствовать вины за то, что чувствуешь себя хорошо. Нет смысла чувствовать себя подавленным каждый день.
Да, мне это нравится, никто не может нести это бремя так долго в одиночку. Мы должны поднять друг друга!
Абсолютно!
Что ж, переходя к более легкой ноте, я хотел поговорить о вашем личном прошлом и вашем кочевом образе жизни. Знаете ли вы, когда вы сами гуглите, вас описывают как «англо-канадца немецкого происхождения»? Затем в «No Roots» вы много говорили о переездах, поэтому мне было любопытно, считаете ли вы, что ваш разнообразный опыт и укоренившийся во многих культурах облегчил вам гастрольную жизнь?
Я думаю, это значительно облегчило мне гастроли в том смысле, что я не тоскую по дому, когда нахожусь в туре. Я действительно чувствую себя комфортно в большинстве условий, в которые меня помещают.
Я действительно чувствую, что могу очень быстро приспособиться, и я не из тех, кто будет сидеть и хандрить, что скучаю по дому и своей постели. Например, я буду скучать по кровати и , и я могу спать лучше в кровати, чем в движущейся машине, но я действительно научился собирать свои вещи несколько раз и иметь свой дом, где бы он ни был. Особенно с любимыми людьми. Я узнал о себе, что мой дом не является определенным местом, он зависит от людей, которые там со мной. Вот почему для меня жизненно важно, чтобы мои ребята и моя группа были со мной, потому что я был с ними так долго. Мы познакомились в университете, так что я больше чувствую себя группой, а не сольным исполнителем с группой на заднем плане. Мы хотели найти название для группы, что я и сделал, а они нет! Они сказали, просто позвоните Элис Мертон.
Они типа давайте на вас все надавим!
Вроде, вроде! Я был уверен, ребята, что угодно! Мы напишем на нем мое имя. Я пишу песни, так что думаю, в этом есть смысл, но для меня все равно идея иметь саб-гитариста ужасна.
Я не могу представить себя таким, как «этот парень будет играть сегодня вместо Реги». Или имея другого барабанщика, я не чувствую, что хочу этого делать.
Да, это здорово, что у вас есть система поддержки, но вы можете так приспосабливаться! С другой стороны, где вы обнаружили, что испытали наибольший культурный шок? Даже если это просто конкретный штат в Америке, так как в некоторых штатах есть своя культура.
Да, это правда! Хотя это сложно. Я чувствую себя как в Америке, у меня никогда не было сильного культурного шока. Мы не так много играли на юге… Мы играли в Техасе, но в Остине, штат Техас, очень круто играть. Я не думаю, что у нас был драматический культурный шок в США. Это было больше за пределами этого, например, впервые сыграть в Турции и увидеть, как много людей внезапно оказались в одном месте в Стамбуле. Выездной фестиваль мы играли в Черногории . Это больше похоже на другие страны, потому что я чувствую, что в США я знаю, чего ожидать.
Что ж, говоря больше о твоем присутствии на сцене, я помню, ты упомянул, что твой наряд был разработан твоим другом. Этот дизайнер обычно делает все ваши сценические наряды?
Мне очень нравится с ним работать! Его зовут Басти, или Себастьян. Он очень, очень талантлив в том, что делает. Мне также нравится поддерживать начинающих дизайнеров или просто людей, которые, по моему мнению, талантливы в создании новых вещей.
Вы находите, что это влияет на ваше поведение на сцене, почти как костюм супергероя.
Да, как сценический персонаж, да, абсолютно. Это действительно помогает мне войти в образ. Я бы не сказал, что я громкий, общительный человек за кулисами, но когда я на сцене, я действительно чувствую себя в нарядах, я стал кем-то, кто может — я имею в виду, что «вести за собой толпу» — это преувеличение, — но при этом быть достаточно сильным, чтобы заинтересовать людей музыкой.
Да, это придает вам дополнительную уверенность! Есть ли какие-нибудь другие музыканты и артисты, визуальные или нет… или даже фильмы, из которых вы когда-либо черпали вдохновение, когда дело доходит до вашего присутствия на сцене?
Некоторое время я был поклонником Кита Харинга.
Это было своего рода вдохновением в некотором отношении. Кроме того, для музыкальных клипов есть шведский режиссер по имени Бергман, и он вдохновил на создание музыкального клипа «Blindside». Он был черно-белым, и мы как бы взяли некоторые из его сцен и адаптировали их к экрану музыкального видео. Я думаю, что искусство — один из тех замечательных способов вдохновиться… даже у Энди Уорхола. Мне очень нравится такое искусство.
Да, я думаю, что любой художник или творческий человек как бы подсознательно всегда пропитывается вдохновением. Обычно трудно выделить что-то конкретное.
Точно, вас постоянно вдохновляют случайные элементы, которые вы видите! Около Рождества я ходил в несколько музеев, которые были очаровательны. Даже мебель и то, как делается определенная дизайнерская мебель… это было действительно здорово увидеть. Мы увидели работы Климта, это было прекрасно. Но никогда не знаешь, что из этого войдет в музыку. Я знаю из видео, где я черпаю вдохновение.
Я думаю, что есть моменты, когда я был вдохновлен «Во все тяжкие», насколько он темный. Также «Рассказ служанки». Я тоже люблю этот сериал.
Отлично. Ну что ж, в завершение, у вас есть что-то еще, чем вы хотите поделиться или что вы с нетерпением ждете?
Я думаю, что больше всего я с нетерпением жду возможности поделиться «Другой стороной». Не только полный альбом, но и конкретно сингл, потому что я действительно чувствую, что он помог мне, и я был бы так счастлив, если бы он помог другим людям также перейти на другую сторону и понять, что даже если они увидят тьму… В определенный момент в их жизни есть это напоминание о том, что будет время, когда им станет лучше. Я бы хотел, чтобы у меня было это напоминание тогда, я думаю, что это очень помогло бы.
Да, мне нравится, что ты написал эту песню. Сейчас тоже лето, так что это такой хороший летний гимн. Спасибо, что написали это и нашли время сегодня!
Посмотрите, где вы можете поймать Элис Мертон в туре здесь , и получить копию S.