Анатомия страсти. 9 х 24.2 «Идеальный шторм»

Места заполнялись очень быстро. Люди думали, что больница – это самое безопасное место во время шторма, поэтому многие из прибывающих людей были даже не больны, а просто напуганы. Из-за набиравшего силу ливня и усиливающегося ветра последняя машина с пациентами не смогла выбраться даже с парковки, поэтому эвакуация прекратилась. Теперь осталось только переждать бурю.
Пациентов укладывали даже в холе, выдавая им тёплые одеяла и подбадривая добрым словом. Неожиданно все, кто были в холле, застыли – пассажирский автобус нёсся прямо на больницу. Столкнувшись с машинами, припаркованными у входа, он, наконец-то остановился и мгновенно загорелся. Ни минуты не раздумывая, врачи кинулись спасать пассажиров.

В салоне чувствовался запах бензина – где-то была утечка. Врачи экстренно эвакуировали пассажиров. Последней освободили женщину, нога которой была зажата между сидений. Она сказала, что ее трехлетняя дочь должна быть где-то рядом. Эйвери вернулся и стал продвигаться дальше по салону в поисках девочки. Она была цела, только ссадина на лбу, ничего страшного, но жутко напугана и поэтому не хотела выходить. Надо было побыстрее уговорить девочку, потому что автобус мог взорваться в любую секунду.

Эйприл не верила, что потеряла его. Она  вырывалась из рук Метью, кричала имя Джексона, глядя на взорвавшийся автобус, и не могла поверить, что потеряла его. Языки пламени не оставляли ей никакой надежды и вот теперь он лежит перед ней на кушетке отделавшись лишь небольшим повреждением руки. Набравшись сил, Эйприл сказала то, что поняла в тот момент:
– Ты мне нужен, Джексон. Я хочу быть с тобой. Я знаю, что была несправедлива и сделала тебе больно.
– И ты выходишь замуж!
– Когда автобус взорвался, я подумала, что ты умер…
– Ты выходишь замуж!
– До тех пор, пока ты не дашь мне повода не делать этого.

Кристина нашла Оуэна, переодевающегося в дежурке. Она уже знала, чем закончится их разговор.
– Ты знаешь, как сильно я тебя люблю?
– Да.
– Сегодня я была так счастлива. В той тёмной операционной я слышала движение крови. Я понимала всё, что происходит с сердцем. Я поняла, что чувствую это всегда. Я рождена быть хирургом. Даже от самых скучных операций я испытываю истинную радость и удовлетворение. Чувствуешь ли ты себя так, когда ты со мной?
– С чем связан этот вопрос?
– Дерек с умилением смотрит, как Зола мажется яблочным пюре. У тебя так было с Итаном.
– Ты преувеличиваешь.
– Я – это всё, что тебе нужно? Ты веришь, что меня будет достаточно?
Оуэн кивнул, но отвёл взгляд, а Кристина слишком хорошо знала своего мужа.
– Мне жаль, что это не так.
– Нет-нет, Кристина!

Всё шло не так. Они должны быть вместе. Они не должны расставаться.
– Оуэн, это уже случилось.

Мудрые люди говорят, что расставаться надо в любви. Ни в ссорах, ни во взаимной обиде и злобе, а именно в любви, из лучших побуждений друг к другу. Похоже, Кристина решила последовать именно этому совету.

Позже, увидев Мередит с новорождённым сыном на руках, она поняла, что счастлива за подругу, за её счастье. Но ей самой не хотелось заходить в палату. Она точно знала, что её призвание – хирургия, а не материнство.

В палате интенсивной терапии перинатального отделения начиналась легкая паника среди родителей, деткам которых было всего лишь несколько дней от роду: садились аккумуляторы у оборудования, а запасных батареек не было. Появилась Аризона и всех успокоила:
– Не волнуйтесь, наш персонал прекрасно подготовлен – ваши дети в надёжных руках!

Инструктаж для персонала был совсем другим.
– Я вижу всего две медсестры. Никто не захотел выйти в такую погоду? Хорошо. Родители этих детишек крайне пугливы. В эту ночь наша работа – делать их счастливыми, иначе они разорвут нас, а нас и так мало. Держимся спокойно и уверенно, потому что всё в порядке. Ясно?
Все медленно кивали и улыбались приклеенными улыбками в ответ. Однако на душе было совсем не весело. Появилась Лорен. Аризону нервировало её присутствие, но надо было как-то справляться.
Пока всё шло неплохо. Оборудование работало, детки дышали. В полку родителей прибыло – появился Дерек с новорождённым сыном и тут же включился в процесс: родителей учили делать деткам ручную вентиляцию на тот случай, когда у оборудования сядут аккумуляторы.

Алекс несколько раз пытался поговорить с Джо, но ему никак не удавалось – суета, люди вокруг, неподходящие моменты. И вот, наконец, они остались вдвоём.
– Слушай, я должен сказать тебе кое-что…
– Не, надо.
– Ты даже не знаешь что!
— Кажется, знаю и это ни к чему.
– Джо…
– Я всё испорчу Алекс. Я порчу всё хорошее, что мне достаётся. У нас так здорово получается быть друзьями. Я не хочу всё портить.
Вот уж действительно вторая половинка Алекса. Ведь все, в кого он влюблялся, до встречи с ним были абсолютно нормальными, а после оказывались либо сумасшедшими, либо смертельно больными, либо просто уходили. Кажется, теперь ему гораздо легче будет признаваться в любви.
– Ничего ты не испортишь. Вчера, до того как упало дерево, ты задала мне вопрос. Ты хотела это услышать! Поэтому я скажу прямо сейчас…
Ох, всё-таки нелегко… Глубокий вдох… Ещё один…
– Я ничего не слышу. – Джо тоже волновалась.
– Заткнись!
– Хорошо, но я…
– Я серьёзно.
– Отлично.
– Я тебя люблю…
И жили они долго и счастливо, а сейчас поцеловались.

Лорен тоже удалось улучить момент и поговорить с Аризоной наедине. Но Аризона не хотела поддерживать разговор.
— Это была ошибка. Я не хочу говорить об этом.
— На такой ноте я с тобой не расстанусь. Ты мне нравишься, очень…
К ним подошла Келли, которая участвовала в эвакуации людей из автобуса. Это был тяжёлый день и всё, что могло пойти не так, пошло не так. В спешке Аризона одела не свою рубашку и теперь Келли смотрела на обручальное кольцо своей жены, приколотое к рубашке этой чужой женщины. До неё медленно доходил смысл происходящего. Уже были неважны на ходу сочинённые объяснения о том, что Аризона любезно одолжила рубашку Лорен после того, как на неё стошнило ребёнка. Она догадалась, глядя на Аризону, которая не пыталась оправдываться.

Они стояли в ординаторской друг напротив друга. Кели кричала сквозь слёзы.
– Я думала, всё в прошлом! Я думала, что у нас наконец-то всё наладилось!
А Аризона не находила в себе силы сказать что-то весомое в ответ.
– Так и было… так и есть…
– Мы женаты!
– Я знаю…
– У нас ребёнок!
– Я знаю…
– Как ты могла?!
– Я не знаю…
– И это после того, что мы пережили: банкротство, Марк, самолёт…
«Мы»… Это было последней каплей. Аризоне показалось, что она сейчас взорвётся, если наконец-то не скажет.
– Тебя не было в самолете, Келли! И тебя не было в лесу! Ты не слышала, как Мередит плачет, а Лекси и Марк стонут от боли! Ты не слышала, как я кричала от боли! Тебя там не было, но ты делаешь вид, словно была там и это твои страдания!
Келли опешила:
– Я потеряла Марка. Ты чуть не умерла…
– Я тоже потеряла Марка! – Аризона закричала уже изо всех сил. – Но тебя не было в этом чёртовом самолете! Ты хочешь медаль за отвагу? Тебе нужны боевые раны? Отлично, давай, я ампутирую тебе ногу, и мы сравняем счёт!
Этих слов было уже не вернуть, но наконец-то они были сказаны. Аризона зарыдала, понимая, что назад пути уже не было.
– Я доверяла тебе больше, чем кому-либо! В своей жизни я никому так не доверяла, как тебе, а ты решила её отрезать…
– Для того, что спасти твою жизнь! — Келли опять закричала.
– Но ТЫ ничего не потеряла, а Я потеряла! Я!
Всё пошло не так, совсем не так. Келли поняла, что в этом шторме она потеряла жену.

Любой шторм заканчивается. Как только все деревья будут вырваны с корнем, а дома разрушены, ветер стихнет, тучи рассеются, перестанет идти дождь. Небо внезапно прояснится. Только тогда, в эти тихие минуты после бури, мы поймём, кому хватило сил её пережить.

Пример литературной расшифровки ТВ-сериала.
Официальный сайт сериала и фото — телеканал АВС.