В мединституте у меня была крутая профессорша. Она казалась неуязвимой, пока однажды ей не понадобилось удалить желчный пузырь. Это её убило. Её кровь перестала сворачиваться, и она умерла на операционном столе. Всё, что могло пойти не так, пошло не так. У хирургов есть название для такого стечения обстоятельств – «идеальный шторм». Забавно, я никогда не думала, что это может случиться со мной.
Кристина наблюдала как Оуэн прощается с Итаном, которого вместе с отцом увозили в другую больницу. Ему было тяжело отпускать мальчика, и Кристина видела это. Да и не заметить этого даже постороннему человеку было невозможно.
– Ты вообще собирался рассказать мне, что хотел усыновить его? – спросила она, как только они остались вдвоём.
– Этого ведь не случилось…
Почему-то Оуэн чувствовал себя виноватым.
– Оуэн, ты хочешь детей!
– Речь шла именно об этом ребёнке, который нуждался в моей помощи!
– Мне не легче от того, что ты лжёшь не только мне, но и себе. Однажды ты увидишь во мне лишь то, чего я не дала тебе.
– Я не лгу, когда говорю, что люблю тебя и хочу прожить с тобой всю жизнь!
Их разговор прервал звук пейджера – у Мередит начались схватки. Дерек пытался помочь жене, чем мог – массаж, разговоры. Кристина же трезво, деловито, прямо с порога, начала обсуждать план родов.
– Я знала, что ты начнёшь рожать во время ужасной грозы. Обсудим детали плана.
– Притормози!
Мер могла либо кричать в ответ, либо жестикулировать. Схватки шли уже каждые три минуты и появились потуги. После осмотра появились не очень хорошие новости: из-за лицевого предлежания плода нельзя было рожать естественным путем.
– Нужно делать кесарево сечение. – Заключила их врач, которую звали Кони.
Мередит была против. Самые трудные пациенты – врачи, поэтому споры о минусах и плюсах естественных родов шли нешуточные. Неожиданно вся больница погрузилась в темноту. Мередит поняла, что всё разворачивается по обычному для неё сценарию – она будет притягивать все неприятности, которые только могут случиться в этот день, как магнит. Почти сразу же включился резервный аккумулятор, от которого восстановилась работа оборудования. Однако всё остальное пришлось освещать фонариками.
Кони стоило больших трудов, нервов и времени для убеждений, но она справилась, потому что была профессионалом.
— Я, конечно, могу объяснить вам, какая гигантская нагрузка придётся на шею вашего ребёнка и что это бывает смертельно, а ещё я могу потратить это время на подготовку вашей жены и ребёнка к родоразрешению, которое не будет угрожать их жизни. Итак, что вы выбираете?
– Мы выбираем кесарево в темноте. – Решилась Мередит.
Они оказались в операционной. Света фонариков хватало только на то, чтобы еле-еле осветить операционное поле. Всё остальное находилось в полумраке. Условия были буквально фронтовыми, поэтому готовять к операции Кони спросила:
– Могу я попросить, чтобы операционные в будущем были оснащены не только одним фонариком?
– Достаньте моего ребёнка без осложнений, и у вас будет всё, что захотите. – Заверила её Мередит.
Рожать так рожать, чего уж тут. Двадцать фонарей этой акушерке и пять в подарок, лишь бы всё было хорошо. Росс стоял сбоку от стола с фонариком в руке. Заглянула Брукс, чтобы сообщить о том, что освещение скоро будет восстановлено, и её тут же поставили у стола держать ещё один фонарик. Освещение никуда не годилось.
– Ладно, начнём, – сказала Кони, поднимая скальпель над измазанным йодом животом Мер.
– Не облажайтесь, – прошептал Дерек.
В таких условиях Кони действительно было сложно работать. Дерек и Мер старались сдержать волнение. Они выбирали имя, примеряли его к фамилии. «Себастьян Шепард»… И вдруг услышали:
— Ребёнок у меня.
Мередит увидела, как все столпились вокруг новорождённого, но она не слышала того, что должна была – плача младенца.
— Ответьте мне, почему он не плачет?!
Но волновалась она напрасно. Уже через минуту, после необходимых манипуляций, муж показал ей чудесного малыша. Мередит смеялась и плакала от счастья. Плохие предчувствие не подтвердились – всё прошло чудесно! В связи с преждевременными родами малышу надо было побыть какое-то время в перинатальном отделении, поэтому Мередит отправила Дерека вместе с сыном, чтобы он ни на минуту не оставался один.
Когда Кони зашила матку и уже собиралась приступать к разрезу, её вызвали к другой роженице с отслоением плаценты.
— Мередит, вы доверяете своим интернам?
Хоть кому-то в этот вечер повезло. Намечалась операция, и интерны тут же кинулись бессовестно спорить.
— Я зашью! – вызвалась Брукс.
— Нет, это моя операция, моя пациентка, и мой разрез – выпалил Росс и, наклонившись к Мередит, добавил, не испытывая никаких угрызений совести. – Извините, доктор Грей, это было непростительно!
— Ничего, Росс, мне нравится твой энтузиазм. Мой руки.
Росс приступил. Вроде бы всё шло неплохо, но крови было слишком много. Дело было не в матке, причина была в другом. Но в чём? Этого он не знал. Видя его растерянность, Мер взяла операцию под свой контроль. Её плохие предчувствия начали сбываться. Она вспомнила, что вчера упала с лестницы, значит, были какие-то повреждение, но из-за схваток и родов они остались незамеченными. Чтобы их обнаружить, надо было вскрыть брюшную полость. Брукс отправили за подкреплением, а Росс сделал разрез. Ему было тяжело выполнять распоряжения Мередит. Он слышал знакомые слова, но никогда этого не делал, и ещё ему было страшно. Как и всем, кто только начинает. Но надо было взять себя в руки, тем более что скоро ему предстояло остаться без советов своей крутой профессорши, потому что ей ставили наркоз.
— Через несколько минут я потеряю сознание. Ты будешь работать один, и не будешь бояться. И, Шейн, если за девять минут сердце не заведётся – отпусти. Не оживляй меня. Я не хочу быть овощем. Ты меня понял?
Нет, нет, нет! Он не хотел этого понимать. Он хотел только зашить разрез – такой лёгкий, без всяких осложнений! Это должен был быть завершающий победный стежок без всяких завещаний и последней воли жены хозяина больницы, который не простит ему ошибок!
— Шейн, отвечай мне. Я должна знать, что ты меня понял.
Росс замер. Надо брать себя в руки… Пора…
— Да, доктор Грей.
— Росс, ты справишься. И скажи Дереку, я знаю имя ребенка… его зовут…
Наркоз подействовал и Мередит уснула.
Бейли была в полной готовности, чтобы начать операцию – не сложную, которую она делала уже тысячи раз. Она стояла в операционной и смотрела на свои руки в перчатках, вспоминая, как убила ими своих пациентов, которые доверяли ей свои жизни без тени сомнения. Пациент уже лежал на столе, но она так и не смогла сделать первый шаг, несмотря на все усилия окружающих, которые пытались ей помочь. Бен попросился в анестезиологи именно на эту операцию, надеясь своим присутствием поддержать жену. Ричард до этого даже кричал на Миранду, думая, что это разозлит её и вернёт боевой дух. Ведь он её отлично знает! Сильная и мудрая Бейли обязательно справится с любой трудностью. Однако ничего не срабатывало. Поэтому он просто оперировал вместо неё и терпеливо ждал, когда его ученица придёт в себя.
В этот раз Ричард вновь подстраховал Бейли. В ходе операции выяснилось, что требуется помощь кардиохирурга, для чего вызвали Янг. Её возмутили условия, в которых она должна была работать:
– Там кровотечение. Я не смогу определить источник, пока не вскрою пациента. Но я не оперирую в темноте!
В этот день Ричард был единственным человеком, сохраняющим спокойствие.
– Разве мы не учили наших коллег из Сирии как оперировать в таких условиях?
– Сэр, я не в Сирии!
Сегодня Ричард был учителем многим. Он точно знал, как найти подход к каждому из своих подопечных. Вот и Янг не смогла устоять после его рассказа о пациенте, его семье и тех проблемах, которые привели беднягу на операционный стол.
– Пока мы стоим и бездействуем, этот мужчина умирает. – Завершил он свою речь.
– Хорошо, пойду мыть руки.
В конце концов, великая Янг ещё ни разу не оперировала в темноте. Приступив к делу, Кристина поняла, что ничего не выходит.
— Не могу найти источник, я ничего не вижу!
— Тогда не смотри. Все погасите фонарики. – Этого перепугалась даже Янг, но доктор Веббер продолжил инструктаж. – Тише Янг. Не смотри, а слушай. Ты знаешь, как звучит здоровое сердце. Послушай и скажи мне, где находится проблема.
Погасли фонарики. Кристина подняла голову, а руками продолжала «слушать». Сначала не получалось, но постепенно, с каждым миллиметром, на который она продвигалась, она обретала «слух» на кончиках своих пальцев. Наконец, она «услышала» источник:
— У него желудочковое кровотечение!
— Свет, пожалуйста, – сказал Ричард.
Всё-таки он умел вдохновлять людей на невозможное.
Бейли старалась участвовать в работе больницы в меру своих сил: приносила кровь, заполняла карты, подбирала медикаменты. Но это было всё не то. Она была врачом и должна оперировать, но никак не могла простить себе ошибки. Что же с ней такое? Ещё и ящик с медикаментами не открывался, чёрт его побери! Когда же дадут свет и всё заработает в нормальном режиме?
Прибежала Брукс и сообщила о Мередит, которая очень нуждалась в её помощи. Надо было действовать, надо было заставить себя сделать первый шаг. Взяв стойку для капельницы, Бейли вдребезги разбила ящик с медикаментами и пару компьютеров в придачу. Лёд тронулся – она разозлилась. Спокойно продиктовав названия необходимых лекарств, Миранда уверенно направилась в операционную спасать Мередит. Она тщательно мыла руки и слушала отчёт Росса, который перечислял всё, что успел сделать.
– Доктор Бейли, я сделал всё, как она сказала!
Но его опыта не хватило для того, чтобы полностью устранить кровотечение. Пора приступать. Бейли посмотрела на свои руки и попросила одеть вторую пару перчаток. Назад пути не было. Она встала над Мередит и быстро провела осмотр:
– Мы не сможем остановить кровотечение, надо удалять селезёнку.
Её голос был спокойным и уверенным – Бейли вернулась.
Кристина и Дерек сидели в коридоре в том странном ожидании, когда не веришь, что это происходит с тобой. Ты не знаешь, что будет, ты не знаешь, что сказать, и только это странная фраза в голове «этого не может быть».
— Кристина… – голос Дерека дрогнул.
– Мередит Грей взрывалась и тонула. Она пережила чокнутого стрелка и падение самолёта. Она умрёт, когда ей будет девяносто лет в своей тёплой постели. Сегодня она не умрёт. Сегодня с ней всё будет хорошо.
– Надеюсь.
– Она должна. Она наш человек.
Появилась Бейли и начав рассказывать о ходе операции, не выдержав, она расплакалась. Сегодня нервы уже у всех были ни к чёрту, поэтому Крис и Дерек, подумав о самом худшем, сорвались с места и кинулись в операционную. Мер лежала на столе – живая, невредимая и такая красивая.
– Она в порядке. Бейли спасла её. – Отрапортовал Росс.
– С помощью доктора Росса. – Вставила Брукс. Всё-таки парню удалось урвать свой кусочек славы.
– Она жива?! – выдохнула Крис.
Дерек целовал спящую жену. Зашла Бейли.
– Извините, ребята, я не хотела плакать и пугать вас, просто… – но Дерек уже кинулся к ней обниматься, испытывая огромную благодарность за спасение жены.
Мередит Грей и малыш Бейли, Дерек Шепард и Зола
Они назвали малыша назвали в честь Бейли, которая почти летела по коридору – она справилась! Ей встретился муж.
– Я слышал, ты справилась? Не перестаешь удивлять меня!
Бейли заулыбалась, но не остановилась.
– Эй, куда ты? Всё в порядке?
– Мне нужно поговорить с Ричардом. Слушай, он приходил ко мне, пытался помочь, а я обозвала его алкоголиком. Я нагрубила ему и ушла.
– Он знает тебя лучше, чем ты думаешь. Наверное, тебе надо просто перед ним извиниться.
– Нет! Я обязана ему всем! Ты знаешь, где он сейчас?
Бейли следовало бы поторопиться, потому что буквально час назад Ричард, закончив её операцию, спустился в подвал и нашел электрика Френка на полу – у бедняги случился сердечный приступ, когда он искал неисправность в щитке. Вовремя оказав ему первую помощь, Ричард спас ещё одну жизнь. Он вызвал врачей и отправил Френка наверх долечиваться, а сам подошёл к щитку, чтобы доделать дело, на которое у Френка не хватило сил – включить рубильник. Но что-то пошло не так – его отбросило на пол, посыпались искры, он потерял сознание. В больнице включился свет.
Официальный сайт сериала и фото — телеканал АВС.
Anatoly
Kolambamani
zaec